Гимн Одессе-маме

Мы продолжаем знакомить вас, уважаемые читатели, с наиболее яркими блатными песнями старых (добрых - это кому как нравится) времен. На этот раз
поговорим об очень красивой песне «Вернулся я в Одессу».

Аркадий Северный
Одесса-мама- вообще город, удивительно часто и любовно упоминаемый в блатном фольклоре. Сколько песен, где она фигурирует... Еще этот колоритный
город очень любил Аркадий Северный, перепевший больше тысячи уркаганских песен. Конечно же, произведение «Вернулся я в Одессу» было одним из любимых
в его репертуаре.

О НЕЙ ТАК ЛЮБИЛ ПЕТЬ АРКАДИЙ СЕВЕРНЫЙ
Вот и в этой старой песне Одесса зовется мамой (папа, как известно, Ростов). Лирический герой произведения так прямо и говорит: «Моя Одесса-мама
всегда меня сумеет приютить». Чем же так был притягателен этот портовый город для множества жуликов, разбойников и прочих джентльменов удачи? Одесский
колорит, конечно же, сложился еще в царские годы. А вот в советское монументальное, эпическое и суровое время он вписывался не очень. Не вяжутся в
ряду Одесса и пятилетки, колхозы, Стаханов и прочая индустриализация. Вот потому всякий «нетрудовой элемент» так охотно собирался в Одессе. А если
есть толстосумы, то и жулики тут как тут.

Аркадий Северный, о котором мы неоднократно упоминали в наших публикациях, Одессу-маму просто обожал, стремясь туда к своим друзьям при каждом
удобном случае. И «зависал» в Одессе он порой до полугода. Известно, что порою Северный в Одессе устраивал чисто «одесские» концерты, ведь песен,
где фигурирует любимый город, множество. Естественно, всегда среди них была и та, о которой сегодня идет речь. Поется она именно с неповторимым
одесским колоритом, своеобразным говорком, которым так хорошо владел киноактер и исполнитель Марк Бернес.

СЛОВА НАРОДНЫЕ, МУЗЫКА-ТОЖЕ...
Песня «Вернулся я в Одессу» вообще дает повод поговорить о роли этого города в так называемой блатной культуре. Вспомним легендарные названия (о
многих песнях мы уже писали): «С одесского кичмана», «Как-то по прошпекту с Манькой я гулял», «Шарабан», «Когда я был мальчишкой, носил я брюки
клеш», «На Дерибасовской открылася пивная».

Кстати говоря, что очень интересно, многие «одесские» песни родились совсем не в Одессе. Мало кто знает, что в основе того же одесского «Шарабана»
лежит «Амурская партизанская», которую в Гражданскую распевали дальневосточные красные партизаны, издеваясь над адмиралом Колчаком:

Шинель английский,
Мундир французский,
Табак японский,
Правитель омский.
Ах шарабан мой совсем разбился -
Зачем в Антанту да я влюбился?
Да и утесовское «С одесского кичмана» тоже имеет к «маме» не совсем прямое отношение. Это - перепев старой «народной» каторжанской песни:

С вапнярского кичмана
Сбежали два уркана,
Сбежали два уркана на Одест...
Одест, Одеста - каторжанское произношение Одессы. Наконец, «Алеша, ша!», опять-таки в исполнении Аркадия Северного:

Алеша, ша! Держи на полтона ниже,
Брось арапа заправлять,
Не подсаживайся ближе,
Брось Одессу-маму вспоминать!
Эта песня, оказывается, также времен Гражданской войны, и речь идет не об Одессе, а о Петрограде («Не подсаживайся ближе - Петрограда не видать!»).

Или вот:

На Дерибасовской открылася пивная,
Там собиралася компания блатная,
Там были девочки - Маруся, Роза, Рая
И гвоздь Одессы - Степка-Шмаровоз...
И тут другие корни! Писатель Андрей Синявский (Абрам Терц) в очерке «Отечество. Блатная песня» приводит классическое начало: «На Богатяновской открылася
пивная...». Так же начинал песню в ранних концертах и Аркадий Северный. При этом объяснял: «Во время скитаний по свету мне пришлось слышать много
вариантов этой популярной одесской песни. И что это за Богатяновская улица? Бесполезно искать ее в современной Одессе. Она растворилась в потоке
новых названий...». На самом деле эта улица совсем и не в Одессе, а в Ростове. Рядом - знаменитая Богатяновская тюрьма - следственный изолятор № 1.

И старые сидельцы прекрасно знают, о какой конкретно пивной идет речь в песне. Например, Михаил Танич, бывший арестант ростовского СИЗО, стихотворение
«Прогулочный дворик» предварял эпиграфом «На Богатяновской открылася пивная» и писал:

Был хлеб богатяновский горек,
совсем уж не хлеб, а припек,
но пайку в прогулочный дворик
таскал я с собою, как срок.
О ростовском происхождении песни писал в автобиографическом романе «Блатной» и Михаил Демин, бывший вор в законе: «В каждом крупном городе страны
имеется блатной район - свое "дно"... Средоточием ростовского преступного мира является - с незапамятных времен - нахичеванское предместье, а также
Богатяновская улица».

...Что же касается нашей песни - «Вернулся я в Одессу», то исследователи блатного фольклора не берутся сказать, когда и кем она была сочинена, но
указывают, что скорее всего это произведение родилось именно в Одессе и именно одесситом было написано. Потому-то ее с полным правом можно назвать
«одесской» и считать своего рода гимном этому удивительному и чертовски обаятельному городу у самого Черного моря.

Вернулся я в Одессу

Вернулся-таки я в Одессу,
Иду-таки подобно бесу,
И пяточки о камешки чешу.
Подметочки таки сопрели,
Колеса еле-еле
На пятках моих держатся, но я спешу.

На спинджачке таки подкладка,
Сплошная таки есть заплатка,
И воротник наколот - ей же ей!
При всех своих припадках
Я в лайковых перчатках,
И кис-кис-кис на шее есть моей!

Припев:
К тому же скажем прямо:
Моя Одесса-мама
Всегда меня сумеет приютить.
Во всем она поддержка,
Король ты или пешка -
Хоть королем приятней в жизни быть.

Пускай сейчас я беден,
Мечтаю-таки об обеде,
Но пять минут - и снова я богат:
Полуторка подъедет,
Погрузит тети--мети -
И снова даже черту буду я не брат!

А может-таки на тачанке
Достану-таки деньги в банке,
И пулемет расписку даст мою.
Когда начнут стреляти,
Захлопают печати,
Но кони нас умчат - и снова я спою!

Припев

Канаю-таки мимо мента,
С походкой, с комплиментом -
Нехай себе стоит он на посту;
Хочу прохлять моментом,
А он мне: «Документы!»
Ксиву (по-нашему, ну то есть - ксивоту).

А я ему таки отвечу,
Как будто-таки не замечу,
И дальше проканаю не спеша:
«Смотри же, кто к вам прибыл,
Секи, легавый, прибыль,
Стоишь - и стой,
Чердак пустой,
И - киндер, ша!»

Припев

Евгений Зимородок
ЗА решеткой, №6 июнь 2010